Люди считают невозможным то, чего не случалось раньше.
Написано на ФБ-2013 для команды Локи
Название: Крысиный пастырь
Автор: Меггидо
Бета: Halisa aka NaVi
Фэндом: Marvel, кроссовер вселенных «Journey into Mystery» и «1602»
Пейринг: кид!Локи, Донал!Тор, прочие
Рейтинг: PG
Размер: мини
Жанр: драма
Саммари: Лоуп — просто безобидный мальчишка, живущий при монастыре
Предупреждения: AU, элементы альтернативной истории, тревожащие темы, упоминание смертей персонажей
читать дальшеМальчишка появился в монастыре как-то незаметно, будто сам собой. Говорил он мало, поэтому никто даже не стремился его расспрашивать, зная, что толкового тот ничего не скажет. Даже имени своего он не назвал.
Братья прозвали его Лоуп, потому что характером своим он напоминал маленького волчонка, вышедшего из лесу к людям. Первое время на монахов он смотрел с недоверием и только к брату Доналу жался, как к родному, прятался за его рясу, как за материнский подол.
Из-за этого многие посчитали Лоупа сыном Донала. Тот заботился о мальчишке с самого начала, когда же его спросили прямо — ответил, что прежде этого ребенка отметило прикосновение греха, но сам Лоуп повинен в этом не был, а потому теперь Донал должен был присматривать за ним. Слова эти вряд ли кто-то смог бы понять иначе, чем как признание в кровном родстве, тем более, что стариком Донал был еще крепким, мог приглянуться какой-нибудь распутной девице, которая потом и подкинула своего ребенка к монастырским вратам.
Верно, девица эта была цыганкой, поэтому принесла мальчишку в обитель не сразу, а только когда табор снова прошел через окрестности. Лоуп хоть и напоминал Донала чертами лица, но, должно быть, от цыганской крови был все же чернявым да каким-то болезно-мелким, худым, походил на вертлявого зверька, вечно готового не то сбежать, не то до крови вцепиться кому-нибудь в пальцы.
Но возможно свершившимся грехом Донала не попрекали, оставив за ним волю на раскаянье перед богом, в точности как и на раскаянье перед смертными его слугами.
Он приглядывал за мальчишкой, следил, чтобы тот не мешался занятым тяжелыми послушаниями, молчал на молитве, не заговаривал лишний раз с паломниками; всё так же усердно молился сам, соблюдая все обеты, как если бы никогда от них не отступал – и потому никто не нашел в себе желания обвинить его в нарушении целибата открыто. Точно так же никто не решился и выгнать мальчишку прочь — какой бы пропащей ни была его мать, а сам он выучился хвалить Христа и следовать его заповедям.
Лоупа не раз видели в позднее время стоящим на монастырской стене. Черные вороны кружили над ним, один, самый крупный, даже садился на плечо. Кое-кто из братьев поговаривал, будто видел, как Лоуп ведет с этим вороном разговоры. Услышав эти слова, Донал помрачнел, а потом долго говорил с Лоупом наедине, отвел его в библиотеку и посадил за переписывание одной старинной книги. Мальчишка послушно взялся за работу, хотя текст был сложный, явно не по возрасту ему — о демонах, которые принимают обличья людей, зверей или птиц, рыщут среди смертных, чтобы похитить их души, ввергнуть в ад после смерти или даже при жизни превратить в слуг Сатаны.
Демоны в людском обличье всегда страшили Донала, он не раз поминал их в своих речах, а в его молитвах можно было расслышать одни и те же бесконечно повторяющиеся просьбы: «Защити меня и брата моего, Господи, от демонов, рыщущих в мире подлунном, а более того — от демонов, живущих в нас самих, каждый день и каждый час, не оставь нас своим заступничеством, огради от греха».
Монахи видели Лоупа говорящим не только с птицами. Раз или два его замечали у трапезной после вечерней службы, где, стоя на коленях, будто за молитвой, Лоуп разговаривал с крысами, которые, собравшись полукругом, внимательно смотрели на него, как прихожане на проповедника. Он шептал им что-то с сосредоточенным видом, будто раскрывал какие-то тайны или отдавал приказы.
Над Лоупом чуть посмеивались из-за любви к разным презренным тварям божьим, но смех этот был беззлобным. Если святой Франциск проповедовал птицам, которые едят падаль, то почему бы мальчишке — цыганскому бастарду не разговаривать с крысами? Монастырских крыс не раз и не два пытались перетравить или выкурить из нор, опасаясь возвращения Черной Смерти, но ничто их не брало. Они возвращались к трапезной снова и снова, будто бы желали услышать проповедь Лоупа, узнать что дальше в его рассказах.
Брат Антоний, якобы однажды подкравшийся ближе всех к мальчишке и слушавшим его крысам, говорил, что крысы те были необычными — больно большие, горбатые, черные, как уголь, а глаза их светились зеленым, будто у ведьминого кота. Но брат Антоний отличался большой рассеянностью ума, о чем знал каждый в монастырских стенах, поэтому к словам его никто не отнесся с серьезностью. Никто, кроме Донала, который, только прознав о словах Антония, влепил Лоупу тяжелый подзатыльник. Правда, сразу же после этого осенил себя крестным знамением и отвел мальчишку в сторону, чтобы поговорить.
Разговора их никто не слышал, только любопытный брат Антоний сказал, что после, идя по двору к кельям, мальчишка плакал, зло размазывая слезы по лицу, и все повторял: «Вот увидишь, так будет лучше, всем так будет лучше», но эта история казалась не правдоподобнее слов об огромных крысах с зелеными глазами.
Но одно было правдой: больше Лоуп с крысами не говорил, и самих крыс в монастыре тоже никто не видел, они будто сквозь землю провалились после того случая. Если Лоуп и тосковал по ним, то вида не подал, а вскоре они вовсе забылись, как забываются любые мелочи.
* * *
Эпидемия чумы началась в Лондоне в конце 1599 года. Быстрая и разрушительная, она пожаром распространилась от портовых районов к самому его сердцу, расползлась повсюду, смертоносным ядом выплеснулась за границы города, потянулась на север и запад. Люди умирали, покрытые отвратительными гниющими язвами, болезнь не щадила ни бедных, ни богатых, сколько бы те ни пытались укрыться от ее смрадного дыхания.
Даже сэр Дэвид Беннер не смог спрятаться от чумы: она, должно быть, настигла его еще в Лондоне, но с ног свалила в Хэрлоу. Он метался в постели, харкал кровью и кричал в бреду, что превращается в монстра, а потом затих. Несмотря на его высокое положение в обществе, особым приказом сэра Николаса Фьюри было милостиво дозволено поступить с останками сэра Беннера так же, как с прочими погибшими от чумы, дабы хоть как-то приостановить распространение болезни. Но попытки остались тщетными.
Год спустя эпидемия перекинулась на всю Европу, дошла до Испании, а позже — Венгрии и Латверии, король которой, Отто Красивый, ушел в затвор, надеясь, что чума не проникнет в высокую башню. Надежды его не оправдались. Тем или иным путем, болезнь добралась до него, отравила кровь, и, после долгих мучений, Отто Красивый скончался, весь с ног до головы покрытый сочащимися гноем нарывами.
Поговаривали, что чуму разносили странные черные крысы с зелеными глазами, но слухи остались слухами — никому не удалось поймать ни одну из них живьем. Вскоре после конца эпидемии крысы эти исчезли бесследно, а потом забылись и все разговоры о них.
Название: Крысиный пастырь
Автор: Меггидо
Бета: Halisa aka NaVi
Фэндом: Marvel, кроссовер вселенных «Journey into Mystery» и «1602»
Пейринг: кид!Локи, Донал!Тор, прочие
Рейтинг: PG
Размер: мини
Жанр: драма
Саммари: Лоуп — просто безобидный мальчишка, живущий при монастыре
Предупреждения: AU, элементы альтернативной истории, тревожащие темы, упоминание смертей персонажей
читать дальшеМальчишка появился в монастыре как-то незаметно, будто сам собой. Говорил он мало, поэтому никто даже не стремился его расспрашивать, зная, что толкового тот ничего не скажет. Даже имени своего он не назвал.
Братья прозвали его Лоуп, потому что характером своим он напоминал маленького волчонка, вышедшего из лесу к людям. Первое время на монахов он смотрел с недоверием и только к брату Доналу жался, как к родному, прятался за его рясу, как за материнский подол.
Из-за этого многие посчитали Лоупа сыном Донала. Тот заботился о мальчишке с самого начала, когда же его спросили прямо — ответил, что прежде этого ребенка отметило прикосновение греха, но сам Лоуп повинен в этом не был, а потому теперь Донал должен был присматривать за ним. Слова эти вряд ли кто-то смог бы понять иначе, чем как признание в кровном родстве, тем более, что стариком Донал был еще крепким, мог приглянуться какой-нибудь распутной девице, которая потом и подкинула своего ребенка к монастырским вратам.
Верно, девица эта была цыганкой, поэтому принесла мальчишку в обитель не сразу, а только когда табор снова прошел через окрестности. Лоуп хоть и напоминал Донала чертами лица, но, должно быть, от цыганской крови был все же чернявым да каким-то болезно-мелким, худым, походил на вертлявого зверька, вечно готового не то сбежать, не то до крови вцепиться кому-нибудь в пальцы.
Но возможно свершившимся грехом Донала не попрекали, оставив за ним волю на раскаянье перед богом, в точности как и на раскаянье перед смертными его слугами.
Он приглядывал за мальчишкой, следил, чтобы тот не мешался занятым тяжелыми послушаниями, молчал на молитве, не заговаривал лишний раз с паломниками; всё так же усердно молился сам, соблюдая все обеты, как если бы никогда от них не отступал – и потому никто не нашел в себе желания обвинить его в нарушении целибата открыто. Точно так же никто не решился и выгнать мальчишку прочь — какой бы пропащей ни была его мать, а сам он выучился хвалить Христа и следовать его заповедям.
Лоупа не раз видели в позднее время стоящим на монастырской стене. Черные вороны кружили над ним, один, самый крупный, даже садился на плечо. Кое-кто из братьев поговаривал, будто видел, как Лоуп ведет с этим вороном разговоры. Услышав эти слова, Донал помрачнел, а потом долго говорил с Лоупом наедине, отвел его в библиотеку и посадил за переписывание одной старинной книги. Мальчишка послушно взялся за работу, хотя текст был сложный, явно не по возрасту ему — о демонах, которые принимают обличья людей, зверей или птиц, рыщут среди смертных, чтобы похитить их души, ввергнуть в ад после смерти или даже при жизни превратить в слуг Сатаны.
Демоны в людском обличье всегда страшили Донала, он не раз поминал их в своих речах, а в его молитвах можно было расслышать одни и те же бесконечно повторяющиеся просьбы: «Защити меня и брата моего, Господи, от демонов, рыщущих в мире подлунном, а более того — от демонов, живущих в нас самих, каждый день и каждый час, не оставь нас своим заступничеством, огради от греха».
Монахи видели Лоупа говорящим не только с птицами. Раз или два его замечали у трапезной после вечерней службы, где, стоя на коленях, будто за молитвой, Лоуп разговаривал с крысами, которые, собравшись полукругом, внимательно смотрели на него, как прихожане на проповедника. Он шептал им что-то с сосредоточенным видом, будто раскрывал какие-то тайны или отдавал приказы.
Над Лоупом чуть посмеивались из-за любви к разным презренным тварям божьим, но смех этот был беззлобным. Если святой Франциск проповедовал птицам, которые едят падаль, то почему бы мальчишке — цыганскому бастарду не разговаривать с крысами? Монастырских крыс не раз и не два пытались перетравить или выкурить из нор, опасаясь возвращения Черной Смерти, но ничто их не брало. Они возвращались к трапезной снова и снова, будто бы желали услышать проповедь Лоупа, узнать что дальше в его рассказах.
Брат Антоний, якобы однажды подкравшийся ближе всех к мальчишке и слушавшим его крысам, говорил, что крысы те были необычными — больно большие, горбатые, черные, как уголь, а глаза их светились зеленым, будто у ведьминого кота. Но брат Антоний отличался большой рассеянностью ума, о чем знал каждый в монастырских стенах, поэтому к словам его никто не отнесся с серьезностью. Никто, кроме Донала, который, только прознав о словах Антония, влепил Лоупу тяжелый подзатыльник. Правда, сразу же после этого осенил себя крестным знамением и отвел мальчишку в сторону, чтобы поговорить.
Разговора их никто не слышал, только любопытный брат Антоний сказал, что после, идя по двору к кельям, мальчишка плакал, зло размазывая слезы по лицу, и все повторял: «Вот увидишь, так будет лучше, всем так будет лучше», но эта история казалась не правдоподобнее слов об огромных крысах с зелеными глазами.
Но одно было правдой: больше Лоуп с крысами не говорил, и самих крыс в монастыре тоже никто не видел, они будто сквозь землю провалились после того случая. Если Лоуп и тосковал по ним, то вида не подал, а вскоре они вовсе забылись, как забываются любые мелочи.
* * *
Эпидемия чумы началась в Лондоне в конце 1599 года. Быстрая и разрушительная, она пожаром распространилась от портовых районов к самому его сердцу, расползлась повсюду, смертоносным ядом выплеснулась за границы города, потянулась на север и запад. Люди умирали, покрытые отвратительными гниющими язвами, болезнь не щадила ни бедных, ни богатых, сколько бы те ни пытались укрыться от ее смрадного дыхания.
Даже сэр Дэвид Беннер не смог спрятаться от чумы: она, должно быть, настигла его еще в Лондоне, но с ног свалила в Хэрлоу. Он метался в постели, харкал кровью и кричал в бреду, что превращается в монстра, а потом затих. Несмотря на его высокое положение в обществе, особым приказом сэра Николаса Фьюри было милостиво дозволено поступить с останками сэра Беннера так же, как с прочими погибшими от чумы, дабы хоть как-то приостановить распространение болезни. Но попытки остались тщетными.
Год спустя эпидемия перекинулась на всю Европу, дошла до Испании, а позже — Венгрии и Латверии, король которой, Отто Красивый, ушел в затвор, надеясь, что чума не проникнет в высокую башню. Надежды его не оправдались. Тем или иным путем, болезнь добралась до него, отравила кровь, и, после долгих мучений, Отто Красивый скончался, весь с ног до головы покрытый сочащимися гноем нарывами.
Поговаривали, что чуму разносили странные черные крысы с зелеными глазами, но слухи остались слухами — никому не удалось поймать ни одну из них живьем. Вскоре после конца эпидемии крысы эти исчезли бесследно, а потом забылись и все разговоры о них.
-
-
02.11.2013 в 17:18Монастырских крыс не раз и не два пытались перетравить или выкурить из нор, опасаясь возвращения Черной Смерти, но ничто их не брало. Они возвращались к трапезной снова и снова, будто бы желали услышать проповедь Лоупа, узнать что дальше в его рассказах.
Очень понравилось это место. Да и вообще весь рассказ. Мальчишка и Донал, вороны и крысы - всё прямо видела, когда читала.
-
-
02.11.2013 в 21:15